Есть люди, в которых живёт Бог; есть люди, в которых живёт дьявол;
а есть люди, в которых живут только глисты.
(Gyvenimo išmintis – humoras: Фаина Раневская)

Meilė ir Pagarba veiksmažodžio "privalai" neturi.

Nėra tokio pirmadienio, kuris neužleistų vietos antradieniui (A. Čechov).

Didumas to, kas mumyse
iš meilės auga ir gerumo!
Aukšta liepsna lig raudonumo
Įkaitinanti mus. Dvasia
ir kūnas mūsų amžinumo.

Ir tu, ateinanti su ja,
esi šviesos atsiradimas.
Į mylinčias duris beldimas.
Prisiglaudimas tamsoje.
Prisikėlimas. Nutolimas.

Tai nuo tavęs čia taip šviesu,
Nuo žodžio šitaip pasakyto.
Nuo pagalvojimo balsu:
turbūt ne dėl savęs esu -
Esu turbūt dėl ko nors kito.

Justinas Marcinkevičius

Kiekvienas visuomenės narys turi drebėti ir vakarais žvilgčioti pro langą,
ar prie jo namų nesiartina chamas, lydimas deglais nešinos minios.
Šiandien ateis ne jo, todėl galima pastovėti po medžiu ir
pasižiūrėti, kaip žudo žmogų.
Gal net ir smagu…
 
Širdyje chamo
Ledo kristalai tviska
Humoras baigės

A. Tapinas. Rekviem bailiams ir chamams
(http://www.delfi.lt/news/ringas/lit/a-tapinas-rekviem-baili ams-ir-chamams.d?id=67880850)

A pasako teiginį “B”.
Kažkas pasako kažką (negero) apie A.
Todėl teiginys “B” yra klaidingas

Likimas - tai charakteris.

Turtingas ir vargšas – dvasingumo kriterijai.

Baisu ne karas. Jį net įvardina šventa pareiga.
Baisu, kai žmogus žudo žmogų.

Как выжил я в двадцатом диком веке?!
В бесчеловечьи вышел в человеки,
ушёл из-под назойливой опеки
сначала только партии одной,
а после от соблазнов прочих партий,
не уступая драгоценных пядей,
свободы, как земли своей родной.

Я был и есть и буду я свободен.
Весь шар земной мне родина всех родин,
и если он шепнёт – присядь, приляг,
избегнув клятв пустых «лжепатриотства»,
пускай лишь сердцем об землю потрётся,
и это будет выше всех присяг.

В двадцатом веке я не ждал напрасно,
что будет в двадцать первом всё прекрасно –
двадцать второго всем накладно ждать…
когда шестидесятников плеяда,
и та порой друг в друга так плевала,
что нам пришлось все бастионы сдать.

Мы думали, что антисталинисты
все на подбор душою чисты-чисты
и только сталинисты все нечисты,
хотя на шеях и у них кресты.
Но можно называться демократом
и быть таким бесстыдно вороватым,
что Бог брезгливо смотрит с высоты.
------------
И я, шестидесятников наследник,
кто с детства помнит слово Магадан,
из могикан, но только не последних, –
наивных, но бессмертных могикан.

Мы сами – двадцать первый век. Мы сами
в ответе перед ним и небесами.
Так что же мы у собственных ворот,
порой в трясине, а порой разини,
чего-то ожидаем от  Tėvynė,
когда она от нас так много ждёт?

Е. Евтушенко. Шестидесятник.