On the waves, horizon beyond...

Radio Amateur: другие произведения.

На волнах, за горизонт...
Журнал „Самиздат“: 
© Copyright Radio Amateur (ly3qn@super. lt)
Обновлено: 02/02/2008. 15k. Статистика.

Глава: Проза
Иллюстрации: 61 штук.
         

Аннотация:
На волнах, за горизонт, Улететь хочу я, Где эфира океан, Ласковый бушует. Улететь, доплыть, объять Красоту великую, Сердцем всем ее принять, Даль ту многоликую. Чтобы слышать пульс Земли, Позывных и Космос, Африку и корабли, Всей Планеты голос. Телеграфный ключ нажат, Слышны тире, точки. И приемник просто класс, Вам не „мобилёчки“! Знает оператор путь, В радиоэфире, И живет себе он там, В таком странном мире. Никогда не пропадет, Улетев с мечтою, О прекрасном синем море, С красотой земною. Он романтик и поэт, Хоть технарь немного, Пусть зовет его в эфир Дальняя дорога. На волнах за горизонт, Улететь хочу я, Где эфира океан, Где всегда кочую. На волнах за горизонт, Так хочу скитаться, Чтоб на каждом континенте С другом пообщаться. На волнах за горизонт Дайте улететь мне, Ведь иначе я умру, В скуке и мученьях...



--------------------------------------------------------------------------------



  „На волнах, за горизонт“...
 
 
  It's easy to be a wise guy ashore,
  when things going wrong at sea...
  (Легко оставаться мудрым парнем на берегу, когда неладные дела творятся на море...)
  Морская пословица.
 
  По улицам портового города, блистая теплым светом бежал последний месяц лета. На крыше одного из блочных пятиэтажных домиков по улице Новодворской, выросла небольшая „рощица из антенн“. Для их хозяина, 1997-ой год выдался на славу, выражаясь технически - был очень продуктивным. Владелец этого маленького антенного поля был радиолюбителем-коротковолновиком аж с 16-летнего возраста! Сперва он был всего-навсего радиолюбителем-наблюдателем и такой позывной, он официально получил 13-ого июля 1991-ого года, в неспокойные времена крадущейся впотьмах Большой Августовской Заварухи. Чтоб было меньше вопросов о ком идет речь, окрестим нашего героя симпатичным именем Жорка. Жорка был неисправимым идеалистом, романтиком и альтруистом. Его невозможно было заставить заниматься какими-нибудь халтурами в виде ремонтов соседских телевизоров и прочей радиоэлектронной мещанской дребедени. Деньги не были для него главным. Жорка мог часами просиживать штаны в эфире, таким путем путешествуя из одной страны в другую и с одного континента на другой. Как знаток, говорю - это замечательное занятие. Прочтите стихотворение сочиненное Жоркой, оно раскрывает суть радиолюбительства и георговой души.
 
  На волнах, за горизонт,
  Улететь хочу я,
  Где эфира океан,
  Ласковый бушует.
 
  Улететь, доплыть, объять
  Красоту великую,
  Сердцем всем ее принять,
  Даль ту многоликую.
 
  Чтобы слышать пульс Земли,
  Позывных и Космос,
  Африку и корабли,
  Всей Планеты голос.
 
  Телеграфный ключ нажат,
  Слышны тире, точки.
  И приемник просто класс,
  Вам не „мобилёчки“!
 
  Знает оператор путь,
  В радиоэфире,
  И живет себе он там,
  В таком странном мире.
 
  Никогда не пропадет,
  Улетев с мечтою,
  О прекрасном синем море,
  С красотой земною.
 
  Он романтик и поэт,
  Хоть технарь немного,
  Пусть зовет его в эфир
  Дальняя дорога.
 
  На волнах за горизонт,
  Улететь хочу я,
  Где эфира океан,
  Где всегда кочую.
 
  На волнах за горизонт,
  Так хочу скитаться,
  Чтоб на каждом континенте
  С другом пообщаться.
 
  На волнах за горизонт
  Дайте улететь мне,
  Ведь иначе я умру,
  В скуке и мученьях...
 
  В 1994-ом году, в конце сентября, Жорка не усидел за приемником подольше, чем ему хотелось. За окном бушевал ужасный шторм, а Жорка, уставший после работы в порту, дослушивал датский прогноз погоды для морских районов. У Жорки был замечательный русский морской всеволновый приемник „Волна-К“. На частоте 243 килогерц сипел диктор первой программы из Калундборга, а Жорка сидел на своем стульчике, прижав ноги к груди и расеянно ковырялся в ухе. Он собирался перед сном в последний раз выйти на балкон, попыхтеть, оценить состояние балконных антенн и погоды. Датчанин пообещал на утро ослабление ветра. Жорка сделал все, как и собирался. Улегся отдыхать до утра, вместе со своим лучшим другом - толстым рыжим котом. А наутро! Шок! День 28-ого сентября Жорка запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. Он запомнил последствия ужасного шторма в порту. После утреннего прогноза по первой программе датского радио, Жорка мельком прослушал начало новостей в семь часов, обулся, накинул куртку, выключил станцию и побежал на работу. Единственное, что Жорка запомнил из новостей, это были слова: „Ferje... Estonia“... Что за паром? При чем здесь Эстония? Кто еще утонул, год с лишним спустя после „Яна Хевелиуша“? В порту Жорка „лицезрел“ отказавшую электроавтоматику насосной станции и „всемирный потоп“ в здании. Чего он тоже никогда не забудет. Плавающая металлическая, желто-красная бочка с нарисованной ракушкой и таким же словом на английском. Плавающая в мистической темноте, темноте мазутно-черной воды, так легко и тихо плавающая, что можно было подумать с бодуна, будто она летает... Но Жорка не был с бодуна. Бодун мучил его знакомого слесаря Повиласа, который испугался „летающей бочки и грозящих ему было белых коней“. Последствия были довольно быстро ликвидированы. Вода откачана в ручном режиме, бочка-беглянка водворена на место, а Жорка в агрегатной припаивал новые резисторы вместо сгоревших. Старые проволочные, еще советские резисторы большой мощности. Пока Жорка раздобыл новые, прошло два часа. К счастью, Жорка взбучки не получил, его даже похвалили за старания. Не он был виноват, а большое поступление воды и в результате автоматика „захлебнулась“ от частого включения. Резисторы взяли и полетели, полностью отсекая цепи пускателей. На другом конце Балтики тоже стряслось кое-что, что-то весьма очень нехорошее, только намного гораздо страшнее. Жорка это так сильно чувствовал, что его так и тянуло как можно скорее проверить эфирные новости. Наступил обеденный перерыв. Жорка покушал и вернувшись из столовой, включил радиоприемник. Жорка крутил ручку настройки видавшего виды „Урал-2-Авто“ и хотел найти на коротких волнах передачу русской службы Радио Швеции. Помню днем ему так и не удалось. Во время обеда, Жорке пришлось довольствоваться короткими сообщениями шведского ТТ (Telegraf TjДnst - телеграфная служба). Пусть Жорка и не все до конца понимал по шведски, но суть происшедшего он уже знал. Женщина-диктор со средневолновой станции вещающей из Хёрбю на средневолновой частоте 1179 килогерц, была взволнована, но очень лаконична. „Nyheterna frЕn TT pЕ P1... I natt, vid uvДdret pЕ жstersjЖn, skadade fДrjа „Estonia“ frЕn Tallinn. Rederi „NordstrЖm & Thulin“... „ (Новости телеграфного агенства, в эфире первая программа... Ночью, в результате непогоды в Балтийском море потерпел бедствие паром „Эстония“ шедший из Таллинна. Судоходная компания „Нурстрем и Тулин“...) После пяти часов вечера, Жорка как полоумный летел на автобусную остановку. Быстрее домой, быстрее рассказать маме, быстрее к приемнику! Папка тоже в это время был в море. Естесственно было из-за чего волноваться! Жорка ругался на себя всякими несильно обидными словами. Самыми сильными ругательствами были „головотяп“, „соня“ и „олух“. Быстрее домой, быстрее на морскую аварийную 2182 килогерц и дежурить, дежурить, дежурить!..
  „No one in the world knows, in real time, what happens out there and everywhere, on land, seas and in air (on air too...)... Никто в мире не может сказать в данный момент, что творится здесь и везде, на суше, на морях и в воздухе (а также в эфире...)... „Прискакав“ домой, Жорка первым делом поведал обо всем маме. Было решено послушать шведское радио на русском языке в восемь часов вечера. Попутно Жорка пообещал, что попытается параллельно слушать морские аварийные частоты и частоту на которой папанин пароход выходит на ежедневный трафик. После „пушистой революции“ в рыбколхозе „Балтия“, решили, что на рыбе много не нагреешься, потому папкин пароход пустили на Данию, Швецию и Германию с Норвегией. Бывший рыбный ПТР стал транспортом возящим за бугор всякую мелкую литовскую продукцию. Обратно везли автомобили, бытовую технику и прочий ненужный „германским племенам“ хлам. Семья Жорки всегда с улыбкой вспоминала немецкого пастора, который страстно хотел приобрести самовар. Многие в команде занимались меной, решил это дело попробовать и старый штурман Алоизас. Отец Жорки. Жоркиному папаше „дикие деньги“ не были важны, так - как другим членам команды. Не занимался он и контрабандой водки, как другие. „У меня сейчас с собой нету денег, но я так хочу самовар... „ - мечтательно и на чистейшем русском языке выдал пастор. Папаша Жорки растерялся. Он не хотел везти самовар обратно домой. Дома и без того, итак хватало двух самоваров, стоявших в полном бездействии. Папаня Жорки хотел отделаться от этого „расписного навороченного чайника“ как можно быстрее и уже было собрался подарить его святому отцу, как тот отверз свои уста и глубокомысленно произнес. „Слушай, у тебя дома Библия есть? „ - поинтересовался пастор. „Нету. „ - честно ответил истинный католик, георгов папаня. „Я тебе тогда Библию подарю, хорошо? Хочешь? На русском языке, новая. Она, вот, у меня с собой... „ - и протянул Книгу Книг, показывая ее жоркиному папаше. „Моя семья будет рада, даже удивлена. Жена давно хотела купить Библию, чтобы дома была. „ Так произошел обмен культурными ценностями на международно-простонародном уровне. Видимо того пастора сам Бог послал, чтоб он проповедывал Евангелие гражданам планеты, таким оригинальным - „самоварным“ способом. Кому не расскажешь, одни смеются, а другие, религиозные ханжи и фарисеи - приходят в ярость. В результате семья Жорки получила новехонькую Библию на русском языке. В семье Жорки всегда волновались, когда бушевала зимняя непогода, а по ночной Балтике, средь ледяных волн шел загруженный РР-1300 „Йева“. „Йева“ - не прародительница человечества, а так по литовски называется черная ольха. Зимние шторма на Балтике - мучительны. Потому папаша и велел Жорке, слушать трафики судна, которые всегда проводились на промежуточных волнах.
  Звонил телефон. Мама разговаривала с тетей, потом с бабулей и всем сообщила неприятную весть о пароме из Таллинна. Женщины переживали за отца, хотя погода уже более-менее успокоилась. „Мам, а ты помнишь польский паром „Ян Хевелиуш“, в прошлом году?.. „ - спросил Жорка. „Да, помню. Страшно, все это. „ - как обычно отвечала мать. Жорка пытался прослушать трафик папкиного парохода, но все было тщетно. На промежуточных волнах всегда большой уровень помех. Все сигналы РР-1300 „Йева“ тонули в реве и рокоте эфира, хотя судно находилось недалеко от Борнхольма. Как быстро сыграл в ящик паром „Ян Хевелиуш“, также плохо поддавалось нормальным объяснениям. „Не слишком ли хорош „урожай душ“ для Балтики? „ - думал Жорка. В середине января 1993-его разыгрался сильный зимний шторм, такой мощный, что весь юг Швеции остался без электричества, а в местечке Хёрбю поломало антенны станции Радио Швеции. Досталось соседней Дании, как всегда дошло и до нас. Жорка помнит, как искрили электропровода между домами, как трудно было пробиться сквозь порывы штормового ветра, когда утром спешил поспеть на портовской автобус. В те дни и в Клайпеде произошло маленькое „кораблекрушение“. Никто не посылал в эфир сигналов SOS или MAYDAY, ограничились только телефонными звонками в мэрию. Ветром в речку Данге нагнало много воды из залива, да так, что ветер и волны раскачав плавучий кабак „Регата“, лишили его одной из точек опоры. Кабачок ударился одной стенкой об пирс, а опорная свая с другого „борта“ переломилась и весь этот псевдоморской балаган ухнул левым „бортом“ в реку и больше не всплывал. Так и остался торчать в стороне от основного речного фарватера, наполовину в воде, наполовину потешая клайпедчан. Никто не пострадал, все стряслось как и положено всем приличным „морским“ катастрофам - ночью. Только ночной сторож сильно испугался, когда все вдруг куда-то внезапно поехало и где-то зазвенело посудой и рюмками, совсем как в едальном салоне на „Титанике“. Видно этой „Регате“ так на роду написано было и поделом. Пока в 1999-ом не отбуксировали на кладбище кораблей, в устье маленькой речки Смильтяле, далеко на юг от центра города, подле самой базы ВМФ, где потом ее распилили на металлолом. А жаль, сейчас у той причальной стенки пусто, только маленький тюлькен-флот изредка швартуется... ... Впервые я увидел эту аббревиатуру на странице выпуска 'Дэниш шортвэйв клабс интернэшнл', в разделе 'На морских диапазонах'. Колонка с новым, слегка пугающим и неведомым названием соседствовала со списками ПВ/КВ частот, позывных судов и береговых станций. Дело было примерно году в 1996... Что за 'зверюшка', не крокодил, не Чебурашка? Большущие 'киндер-сюрпризы' судовых спутниковых антенн, что лежат во дворе пароходского РНК? Какое такое чудище должно вылупиться из тех яиц? Большинство радистов в конце 90-ых прошлого столетия даже и не думали, не гадали что 'яйдец' к большинству радиослужб подкрадется так незаметно и быстро. Новая дитятя вылупилась и подобно шквальному цифровому ветру унесла в прошлое ту блеск и славу доброго старого радио. Старомодную простоту радиосредств, искусство операторов, компетенцию радиоспециалистов, веру в спасение сменили модерн-технологии, доступность в обращении и последнему болвану, плюс комфорт и чувство уверенности в спасении на все сто процентов... Конечно, возможно это и хорошо, но... ... Помню сумятицу в рядах 'эрэнковских'. Кучи радиодеталей, горы блоков, россыпи узлов и даже штабеля целых радиоаппаратов возле 'эрэнковской' мусорки. Я не понимал что происходит. Шел 1999-ый. 99 - у радистов нехорошее ругательство. Глобальный Громила ГМДСС словно всем нам сказал с издевкой: 'Эй, вы, олдмэны! Кью-эс-уай, 99!.. ' (По кью-коду: Стариканы! Покиньте частоту, неудачники!..) Коллегу радиолюбителя Толика Барановского я тогда к сожалению не встретил. Оказывается, что он уже тогда убежал из РНК,
 
 

--------------------------------------------------------------------------------

Оставить комментарий
© Copyright Radio Amateur (ly3qn@super. lt)